Сайт ochevidets.ru может содержать контент, запрещенный к просмотру лицам не достигшим 18 лет.
Наверх
Закрыть
Личный кабинет:
Логин:
Пароль:

Войти через

Войти через ВКонтакте   

Войти через Facebook
 запомнить
регистрация забыли пароль?
   

Опять Рабинович из Нью-Йорка

Повадилась какая–то гадина лазить по ночам в мой кэб. Ну, подобрал бы ключик, открыл замок, взял, что тебе нужно, так нет, действует грубо: бьет окно, открывает дверь и снимает заднее сидение. Просто, блядь, маньяк какой–то, кроме сидения, ничего ему не нужно.



Вот и в то утро, нашел я свою машину покалеченной и со снятым задним сидением на полу. Поехал в Квинс в мастерскую, которая специализируется по автомобильным стеклам. Шустрые гномики–латинос вмиг вставили новое стекло и пропылесосили салон изнутри, чтобы убрать мелкие осколки. За двадцать минут управились. Я отстегнул хозяину тридцатник и пятерочку мексам накинул за быструю и аккуратную работу. Хозяин, старый польский еврей, говорит мне: 

— Ну, что, Рабиновиц, долго будешь ко мне ездить?

— A что делать? – со слезами в голосе отвечаю я.

— Да, перегони машину в другой район от этого ханыги подальше.

— Ханыги?

— Ну, а кто, ты думаешь, в твою машину по ночам лазит? Он, видно, недалеко где–то живет.

— A заднее сидение почему?

— Заднее сидение, заднее сидение! А ты посмотри, какое у тебя заднее сидение! Оно же продавленное до самого пола тысячами задниц. У тебя клиенты почти вверх ногами сидят. Вот из карманов у них все и сыпется в щель между спинкой и сидением. Собирается за две недели, как в копилке, а потом приходит ханыга и свою дань берет. Можешь попробовать поймать его. Потому, как ты ко мне каждый раз в пятницу утром, он бьет твою тачку по четвергам. Можешь сесть в другой машине на ночь и сторожить. Только учти, даже если поймаешь, ты ему простого поджопника не смеешь дать, потому что твое преступление будет тяжелее, чем его. Он возьмет жида–лоера за процент и засудит тебя на всю стоимость твоего такси. Такие законы у этого факаного Нью–Йорка.

— Ах, блядь, – думал я по дороге в ЛаГвардию. Вроде же всем заплатил: банку, ментам, страховке, городу, механику, гез стейшен, нищему вчера дал возле Висты, когда клиентов в Кеннеди получил, так нет же, еще эта гадина свою долю хочет. 
Однако же я сам себе такую долю выбрал, по своей собственной воле я оказался в Америке, сперва в качестве беженца от злой советской власти, а потом и в качестве полноправного американского гражданина. Ну, полноправным я, конечно, был достаточно условно. Американцы, с которыми я по жизни пересекаюсь, в момент вычисляют во мне факаного эмигранта, и, чуть что, не забывают об этом сказать. Но я не обижаюсь, потому что понимаю, — это диалектика. Сейчас они меня гнобят и пользуют, а, спустя время, я накоплю денег, овладею американским языком, обрету их манеры и лоск, выучусь носить их одежку и настанет моя очередь. 

Прежде всего — деньги. Где их взять? Это нынешние привозят сюда целые состояния и прячут, и чахнут над златом, потому что не знают, как наличку в дело запустить и бенефиты от государства не утратить: медицину, бесплатную квартиру, бесплатную еду, очки, зубные протезы и приходящую домработницу. А у меня такой дилеммы нет, потому что нет денег, да и по возрасту под бенефиты я не попадаю, а попадаю только под тяжелый, изнурительный труд в желтом такси. Сперва в гараже, вместе со всякой чумазой сволочью, а потом, когда отдолжился у банка под 12 % годовых, в своем собственном такси. На третий год работы был у меня накатанный по пяти боро (Бруклин, Квинс, Статен Айленд, Бронкс и Манхеттен) опыт, как рыбку съесть и не попасть под штраф, или, чего хуже потерять hack license. Можете себе представить, что это за право, если 'hack' по–ихнему означает еще и 'проститутка'. Таксист я бывалый, опытный. Счетчик, по–ихнему, 'миттер', дополнительно заряжен ровно на эти грабительские 12%, что я банку должен платить. Зеркальце у меня телескопическое на заднем окне, которое в сочетании с зеркалом заднего вида, позволяет видеть, что там клиенты в салоне делают: или отсасывают, или косяк забивают, или делят доход по справедливости, или какая угроза возникла моей жизни, здоровью и имуществу. Проститутка, сука, когда у нее на западной стороне в мидтауне работа кончилась, перебирается на восточную, к дешевым отелям, чистит себя, смазывает и переодевается в новое, грязное норовит засунуть мне под сидение. Скажешь ей вежливо: 'Забери свой гарбидж, блядина. У меня в машине, кроме таких как ты, еще и порядочные люди ездят.' Есть и монтировочный ключ в салоне под рукой, на всякий крайний случай, но пока не пользовался. Также я научился избегать неприятностей, где интуицией, а где здравым смыслом. Но бывает так, что и то, и другое бессильно.

Стал я в ЛаГвардии на целый час, в Шатл. Рейс из Бостона или Вашингтона. Обычно это деловые визитеры без багажа, с одним чемоданчиком. Утром прилетел, вечером улетел. Как правило — белые джентельмены. В моей работе, как на войне, всегда ждешь какой–нибудь опасности. А от этих — ничего плохого. И не потому, что они какие–то добрые дяди, а потому что им до тебя нет дела. Ты для них, в сочетании с машиной, — просто устройство, которое должно перенести их из одной точки пространства в другую. Как тебя зовут, откуда ты родом, сколько тебе лет, нравится ли тебе жизнь в Америке — им это абсолютно похуй. Безразлично, что ты обманываешь на 12%. Одним только звонком по мобильному телефону мой пассажир возвращает эти проценты десять тысяч раз. Именно так у них здесь все устроено. Именно такой принцип сообщающихся сосудов обеспечивает экономике динамику и устойчивость одновременно. В этом и есть справедливость. Потому что, если одному экономическому субъекту позволить свободно наебывать, а другого — в этом праве ограничить под тем предлогом, что наебывать — это нехорошо, то возникнет социальная несправедливость, коллапс и революция, и мы возвратимся к тому, с чего начинало человечество, — к коммунизму. Однако же главное достоинство такого клиента состоит в том, что целью его путешествия является не какой–нибудь Южный Бронкс, откуда я потом буду выбираться порожняком, закрыв наглухо окна и двери, не различая светофоров, замирая от ужаса на дне своей желтой подводной лодки, а Манхеттен, маленький сказочный остров, на котором концентрация богатства достигает иногда такой степени, что даже говенная сладкая булочка из забегаловки на углу пятой и 21–й может показаться вам на вкус золотой.

В тот раз мне не сильно повезло: клиент оказался с изрядным количеством каких–то кожаных сумок и баулов, которые таксисты называют 'кишками'. Приказал доставить его к центральной автобусной станции на 42–и и 8–й. Я по–быстрому отвез и забыл о нем сразу же, как он хлопнул дверью. Но черные, которых мне тут же подсадил диспетчер, обнаружили на заднем сидении оставленный им кошелек. Они в момент вытащили из кошелька всю наличку и перебросили сильно облегченный лопатник на переднее сидение.

— Вот, кто–то уронил, – сказал мне один из них. Редкий, бля, красавец с заплетенными косичками и ладошками цвета, как у рыбы живот.

Мы встретились глазами через зеркало заднего вида, он улыбнулся, и я увидел, что у него две декоративные золотые фиксы с какой–то художественной резьбой. Ничего подобного я ни разу в жизни не встречал и меня это впечатлило.

Я спросил: "Куда едем?" Он сказал: "В Харлем". В принципе, Харлем — вовсе и не такой страшный район, как его обычно представляют. Я туда иногда вожу туристов из Европы. Чтобы не тащиться через гадюшники по светофорам, я соскочил на хайвей и погнал наверх вдоль Хадсон Ривер. Так было дальше, но значительно быстрее и мои пассажиры не возражали, видно сумма, которую они нашли в лопатнике, значительно перекрывала стоимость поездки. В районе 72–й и Вест–сайда была засада в несколько машин, что–то горело и, надрывая кишки, к этому месту прорывалась пожарная машина. Пришлось выкручивать на 10–ю авеню.

— Можно курить?

— Курите.

Они зажгли сигарный джоинт и по тягучему сладкому аромату я понял, что это культивированная канадка из подпольной оранжереи где–нибудь в трущобах East New York.

Предложили мне, я отказался: "Спасибо, мне еще 10 часов работать, чуваки"

— Откуда ты, Валдимар? — спросили они.

— Из Белараши.

— А где эта страна находится?

За три года я уже тысячу раз отвечал на этот вопрос и почти на автомате сказал:

— Между Польшей и Рашей.

Негры оказались любознательные:"А где это — Польша?"

В Манхеттене паузы на светофорах бывают по 2 минуты. Один водила–таксист из гаража хвастался, что за светофор успевает отлить, прикрываясь дверью своего кэба. На углу 125 и Коламбус я, неспеша, достал атлас NY, развернул страницу с Квинсом и показал район Гринпоинт, где живут поляки. Обкуренные обезьяны понимающе закивали головами. Разоблачения можно не бояться. В их тупых бошках абсолютно отсутствует способность сопоставить картинки с географическим понятием. Загорелся зеленый, и, только я тронулся с места, как с воем и визгом подлетела полицейская тачка и перекрыла мне кислород. Я опустил стекло положил руки на руль и стал ждать. И из ментовской машины выскочил мужик, которого я высадил на автовокзале, и закричал: "Где мой кошелек?!"

Оказывается, чувак, которого я подвозил, был мент в гражданском, видно, из немалых чинов. Возле кассы на автовокзале он обнаружил пропажу лопатника, побежал к диспетчеру. Диспетчер вспомнил адрес, куда поехало такси, ментовский чин дернул дежурную полицейскую машину и они бросились меня догонять.

Я взял кошелек с переднего сидения и протянул менту. В кошельке сиротливо лежало только его водительское удостоверение.

— Фак, уже все попиздили! – в отчаянии закричал мент. Подъехала еще одна полицейская машина и заблокировала меня сзади.

Я объяснил чуваку, что этот кошелек нашли и передали мне африкан–американ, которые сидят на заднем сидении, и что я собирался сдать этот кошелек в ближайшее отделение полиции, после того как доставил бы своих клиентов по указанному адресу. И в этот момент я увидел в телескопическое зеркальце, что черные что–то быстро прячут в щель между задним сидением и спинкой. Дежурные менты в этой своей уродливой униформе, похожей на ту, которую в 50–e годы носили в СССР хабзайцы, увешанные пистолетами, фонариками, наручниками и прочей какой–то ментовской дребеденью, окружили мою машину, и один просунул голову в окно.

— О, какие ароматы! Кто курил марихуанну? – обратился он ко мне.

— Не знаю, дяденька, о чем вы говорите. Господа африкан–американ тут чего–то курили. По виду — как сигара. А мне что сигара, что эта ваша марихуанна — все одно, как горящая тряпка. Я человек некурящий.

— А ну, вылезай, — сказал мент черным. Черные залупаться не стали и послушно вышли из машины. Их обыскали и увезли. Один из полицейских переписал в блокнот мои данные.

— Вали отсюда, уксус, – сказал он мне.

— А кто за проезд будет платить? — спросил я и указал на счетчик. На счетчике было больше десяти долларов.

— Что–то у тебя резина лысоватая, мистер Рабановик, — это он так прочитал мою фамилию. — Хочешь, я тебя дам четыре тикета, за каждое колесо по отдельности.

Недолго думая, я сел в тачку и съебал с того места от греха подальше. Стал на пустыре под Бруклинским мостом и снял заднее сидение. Там лежало все содержимое кошелька того полицейского чина, может и больше. Кредитки я выбросил в ближайший почтовый ящик, а наличку оставил себе. Сколько там было, не скажу. Но, в целом, день получился хороший.

https://microproza.d3.ru/


просмотров: 825 / автор: haarp / 20.02.2019 / Добавить в избранное
+17.57   2 комментариев | Добавить комментарий

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи
Один день Ивана Денисовича по американски.
Trend / 20.02.2019 22:19 /
+8.86   
Классно.
lesnig / 20.02.2019 22:42 /
+13.32